Глава 4. «ЖЕЛЕЗОМ О БЕТОН»

   Прошло примерно полтора часа. Мы успели немного перекусить, и снова принялись за работу.
   Всё это время мы не проронили ни слова. У Пташкина со временем с лица пропала его ухмылка. Работая с текстильными стропами, он всё чаще и чаще разминал пальцы рук и хрустел шеей. Камнев же оставался бодрым и таким же активным. Хотя, что тут сложного – сидеть в ричстакере, и ящики поднимать – опускать? Я помню, долгое время мне не доверяли даже вилочный погрузчик, для этого мне нужно было учиться пользоваться им. Конечно, я не профессиональный оператор вилочного погрузчика, но Владимир Константинович разрешил мне пользоваться автокаром. Как казалось это довольно лёгкое дело, но ричстакер – на уровень выше. Я не могу даже сравнить его с чем-либо. Представьте, вы поднимаете многотонный груз, как пушинку, это просто удовольствие! Эх, залезть бы в кабину, посмотреть…
   Работа подходила к концу. Мысль о том, что скоро всё закончиться, придавала силы, но одновременно с этим контейнер SK-627, на верхнем ярусе, подавлял мой энтузиазм.
   Вдруг автокар подо мной остановился. Я повернул ключ зажигания, но он не подавал признаков «жизни».
   – Что стоим? Кого ждём? – спросил Пташкин, подходя ко мне.
   – Не заводится что-то… – опешил я.
   – Батарея может?
   – Да кто знает. Лампочка не горела вроде…
   Я снова попробовал завести, но всё было бесполезно.
   – Давай посмотрим, может не затянули соединение или клемму? – хмуро сказал Пташкин.
   – Я ездил до этого же, – задумчиво ответил я.
   – Зарядить батарею нужно!
   – А если электролит брызнет? Я батарею не умею… – будто оградился я.
   – Вовка, давай открывай! Красный – плюс, чёрный – минус. Разберёмся!
  – Мне кто-то говорил, что батареи могут газ выделять, и если вентиляции нет, могут образовать взрывоопасную атмосферу. Может ну его? Бригадиру скажем – так должны, по крайней мере! Без щитков, перчаток я соваться не буду!
   – Резиновые сапоги забыл ещё!
   – Он сейчас издевался надо мной? – промелькнуло у меня.
   – Так, что у вас тут? – к этому моменту к нам подошёл Камнев.
   – Да не заводится, грешим на батарею, – отчитался Женька.
   – Ты, – Игорь указал на меня, – дуй к тёске к своему – бригадиру, доложи. Ты, – он указал на Пташкина, – беги во второй зал, там автокар стоит, гони его сюда.
   Я кивнул и пошагал в кабинет нашего бригадира.
   Проходя мимо третьего зала, я поглядел в сторону джипа САП. Рядом никого не было, видимо сотрудники сидели в салоне.
   На СВ-301 коллеги трудились не покладая рук. Я снова незаметно пробежал мимо них и продолжил путь. Как только я подошёл к приёмной Владимира Константиновича, то за дверью услышал какие-то тихие голоса. Подойдя чуть ближе, я расслышал женский голос:
   – …они же перекинули на счёт, верно?
   – Да, но всё равно нужно закончить всё сегодня. Завтра приступим, – оба человека за дверью шептались.
   – Может, медвежонок, не будем ждать? Какая разница? Всё равно всё у нас.
   – Нужно доделать всё до конца, так будет больше времени! – только сейчас я разобрал в этой интонации голос Владимир Константиновича. Хотя с другой стороны, кто мог быть в его кабинете, кроме него самого?
   Я к этому моменту находился рядом с дверью. Их разговор я явно не должен был слышать, поэтому мне пришлось пойти назад, на метров десять, и из коридора закричать:
   – Владимир Константинович, Владимир Константинович! Вы где?
   Через несколько секунд послышалось из его кабинета:
   – Тут я!
   Я вошёл к нему. Он сидел за столом, у кулера стояла секретарша. Она набирала воды, и старалась на меня не смотреть. Среди рабочих часто ходили слухи, что наш бригадир имеет какие-то связи с этой молоденькой куртизанкой, но официально они не подтверждались. Хотя мне до них какое дело?
   – У нас погрузчик что-то не фурычит.
   – И ты из-за этого… Так, ладно, молодец, Игорь знает, где замену можно взять. Вам ещё долго?
   – Не.
   – Ну, тогда потом разберёмся! Вечно у вас руки не из того места. Всё, иди давай…
   Я кивнул ему головой, и вышёл вон. Я явно пришёл к бригадиру невовремя.
   Через пару минут я возвратился обратно на WW-13. К этому времени Пташин уже привёз автокар. Тот, который у меня забарахлил, куда-то подевался.
   – Ну и чёрт бы с ним! Пора приниматься за работу, – мысли, словно ток, медленно протекали в голове.
   – Ёкарный бабай, привёз! – внезапно заругался Пташкин.
   – Ты что?
   – Да вон, колесо.
   Заднее колесо вилочного погрузчика было повреждено.
   – Нужно менять. Я за домкратами!
   – Где мы колесо возьмём? Снова к бригадиру идти?
   – У этого снимем, – Пташкин указал на мой автокар, который стоял за контейнером.
   – Ах вот куда они тебя поставили, – про себя сказал я.
   Спустя несколько минут Женя принес домкрат (обычный подкатной гидравлический домкрат модели AJ-2F-330). Они часто заедали при подъёме груза, что усложняло работу. Мы не раз просили Владимира Константиновича поменять их, но он говорил, что ему дешевле будет заменить бездельников, как мы, чем тратиться на покупки. Я присел, подставил домкрат под противовес и стал его поднимать, пока колёса не оторвались от земли. Затем я стал снимать гайки ступицы, перед этим выпустив воздух. Но вдруг вилочный погрузчик тронулся…
   – Так, почему? – мельтешило в голове, – Ведь ровная поверхность, с какого он едет? – глазами я рыскал в поисках ответа, – Колодки под колёса! Где они? Почему я их не подложил?
   Вместе с автокаром стал смещаться домкрат, и медленно сползать с края.
   – Ой, а ну-ка держи! – мысль подтолкнула меня на ошибку.
   Правой рукой я ухватился за домкрат, стараясь его выпрямить.
   Моих усилий было недостаточно! В это мгновение домкрат со скрипом упал на ребро! От резкой боли в кисти я не смог сдержать крик. Стараясь убрать руку, понял, что она застряла под домкратом. Все мои попытки вырваться из ловушки усиливали боль. Мне даже показалась, что моя кисть уже сломалась или расплющилась. Из-за угла показалась голова Камнева и, обнаружив меня в нелепой позе и с искривленным от боли лицом, он одним скачком допрыгнул до меня. Сначала Игорь попытался вынуть домкрат, но у него не получалось. Тогда он нагнулся и, схватив за раму вилочного погрузчика, потянул вверх. С каждым мгновением его тело напрягалось всё сильнее. На руках проступили вены, а мышцы вырисовывались в чёткий рельеф. Как только он приподнял автокар, я тут же выдернул руку и поднёс её к лицу, чтобы осмотреть повреждения. Она пульсировала от боли, ладонь посинела, а рядом с большим пальцем от внутреннего кровотечения образовалось багровое пятно. При движении пальцами возникала тупая боль. Медленно шевеля пальцами, я понял, что повредил большой и указательный пальцы, возможно даже раздробил.
   Камнев аккуратно взял мою руку. И начал её осматривать, иногда куда-то нажимая.
   – Перелома нет, – с облегчением сообщил Игорь. – Всё равно, я уверен, позже рука опухнет, это точно, советую тебе особо её не напрягать.
   Глядя на Игоря, как будто он сможет облегчить мои страдания, я потихоньку опустил руку, терпя очередной приступ боли. Из-за угла вышел Пташкин и с удивлением взглянул на меня. Он ничего не спросил и даже не поинтересовался моей рукой.
   – Вов, иди на ящиках посиди лучше, отдохни, – предложил Камнев заботливо, чего я совсем не ожидал.
   Он снова принялся за работу, периодически поглядывая на меня.
    – Мы с твоим другом справимся, не волнуйся. Тем более работы осталось на ать-два. Ты одной рукой особо нам не подсобишь.
   Оставив ребят, я сел на ящики и закрыл глаза, чтобы немного отдохнуть. Положив руку в карман, задумался, как же мне придётся разгружать SK-627. Эта была первая оплошность за всю мою работу на складе, в течение трёх лет. Я опасался, что из-за травмы не смогу больше работать. Хоть у Владимира Константиновича, вроде, были большие планы на меня, но теперь он может запросто меня уволить. В последнее время наш склад переживает смутные времена. Раньше, когда я только устроиться сюда, тут было всё совсем по-другому. Из девяти залов сегодня загружено лишь три, и то один с «левым» грузом. Раньше склад был забит под завязку, кипела работа. Сейчас на складе численность рабочих едва превышает шестьдесят-восемьдесят человек, когда я только устроился, было две или три сотни, что в три-четыре раза больше. В раздевалку было трудно зайти. На складе пахло потом, гарью, и кондиционеры едва справлялись со своей работой. Склад дарил стабильность и уверенность в завтрашнем дне. Был вечный гул голосов и скрежет, а теперь тишина и только запах жжёной резины, и рыбы.
   Хотя Владимир Константинович знает, что я хороший работник, но это его может не остановить и он всё же запросто пожалуется на меня и меня уволят. Сейчас работу найти крайне трудно. Я размышлял о возможных вариантах, в голову лезли только худшие версии. Погрузившись в тоску, я встал с ящиков, взглянул на потолок, выдохнул, опустил голову и пошёл немного прогуляться, осматривая свои пыльные башмаки, которые от усталости с каждый шагом всё труднее было поднимать. Все шаги совершались уже автоматически. Дойдя до стены, я обнаружил маленькую деревянную дверцу, которую никогда ранее не замечал. Меня заполонило любопытство, и, решив посмотреть, куда она ведёт, я открыл её. Каким-то чудным образом я вышёл на улицу, минуя все коридоры и толстые стены склада. Пройдя ещё несколько шагов, я услышал сзади громкий хлопок. Резко и испуганно обернувшись, я обнаружил, что маленькая дверца захлопнулась, и, даже не проверяя, смогу ли я её открыть или нет, без особого волнения отправился гулять по улице. Окружающая местность была мне незнакома, хотя территорию склада я знал очень хорошо. От склада шла маленькая тропинка, она извивалась далеко вперёд и скрывалась в роще. Сама тропинка лежала вдоль аккуратно выкошенного луга, слабый ветерок шевелил коротенькую травку. Весь луг был в белых ромашках и цветущем клевере, который испускал великолепный, едва уловимый, запах. Роща находилась довольно далеко, но, несмотря на это, до меня всё же доносилось пение лесных птиц и шорох листвы.
   Идя вперёд по тропе, я оглянулся, и заметил, что стены склада скрылись за холмом луга. Не обращая на это должного внимания, я отправился дальше и, к моему удивлению, очень быстро оказался у первых деревьев.
   Войдя в рощу, я ощутил приятный запах, чем-то напоминающий запах дыни. Источали этот запах маленькие цветочки, которые росли под деревьями и напоминали своей формой гладиолусы. В роще было прохладно, кроны деревьев закрывали её от солнечных лучей. Все деревья были очень высокими, и закрывали не только лучи солнца, но и небо, несмотря на это, в роще было довольно светло. Стволы деревьев были покрыты мхом. На ветвях сидели маленькие птички, но каждый раз, когда я их замечал, они сразу скрывались за листвой. Причём пели эти пташки настолько приятно и сладко, что хотелось слушать вновь и вновь. Но, к сожалению, я не имел такой возможности – что-то влекло меня дальше. Разглядывая каждое дерево, каждый куст, я ни разу не заметил мусора: тут не было ни окурков, ни банок, ни обёрток от продуктов питания. Поистине девственный лес! Но один факт противоречил увиденному: тут не встречались поваленные деревья, пни и заросли! Если тут нет людей, то кто всё это очищает? А даже если пни и были, то как будто они должны стоять тут, тем самым украшая рощу.
   Прошагав ещё несколько минут, я заметил реку, она, видимо, огибала рощу. Вода в реке была настолько чистая и прозрачная, что было видно каменистое дно и стайки курсирующих друг за другом большими косяками рыбок. Большие белые кувшинки и лилии медленно раскачивались на волнах. Несколько больших стрекоз пролетели вокруг меня и, изредка застывая на месте, любопытно оглядев, продолжили свой полёт вдоль берега. Тропинка обрывалась у воды, и начиналась лишь на другом берегу. Будто бы путники шли прямо по воде, не замечая здесь какой-то странности. Речка казалась не глубокой, возможно, в этом месте был просто брод.
   Сняв ботинки и завернув штаны, я шагнул в воду, которая оказалась очень тёплой, хотя вся река находилась под тенью деревьев и её вряд ли прогревали солнечные лучи. Я аккуратно шагал по каменистому дну, чтобы не наступить на острые камни и не повредить ступню. Обернувшись назад, увидел, что прошёл половину пути. Вскоре я понял, что ошибся – тут не так уж и мелко, да и течение приличное. Сделав очередной шаг, моя правая нога провалилась в яму, и, потеряв равновесие, я погрузился с головой в воду. Если сказать откровенно, я испугался. Опора под ногами не нащупывалась, а пузырьки, поднимавшиеся вверх, давали понять, что я под водой, а кислород в лёгких не вечен. Немного проплыв, нащупал ногой твёрдую поверхность – камень, а точнее огромный валун. К моему удивлению, встав на камень в полный рост, я вынырнул на поверхность, вытирая воду с лица и тяжело дыша. Сильное течение сталкивало меня с валуна. Я перебирал ногами, стараясь встать на середину, чтобы не свалиться. Всматриваясь, я старался найти ещё один камень, чтобы подплыть к нему и, наконец, выйти на берег. Но река стала настолько мутной, что не удавалось под водой разглядеть собственные руки. Очередная волна накрыла с головой. В этот момент я ощутил, что вода, на самом деле, очень холодная и мои ноги начинают потихоньку онемевать. Чтобы поскорее выйти на сушу, я поплыл вперёд, но сильное течение подхватило тело и пронесло несколько метров. У меня захватило дух. Я тщетно барахтался, стараясь найти ещё одну опору – очередной валун. Ударившись коленом о камень, я схватился руками за скользкую поверхность валуна и, подтягиваясь к нему, ещё и резко ударился челюстью. С первой попытки я залез на него, в этот же момент течение прекратилось, волны успокоились и превратились в бриз.
   Переступая ногами, я медленно приближался к берегу. С очередным шагом я наступил на что-то плоское. Пытаясь увидеть через воду предмет, я разглядел прикреплённый к камню железный круглый «блин», в середине которого мигал красненький огонёк. Как вдруг, неожиданно, вся вода рядом встала столбом, и невиданный силы толчок отбросил меня куда-то в сторону. Несколько секунд я не мог понять, где нахожусь: в воде или в воздухе. Не успев даже вдохнуть и набрать воздуха на всякий случай, сильно ударился спиной о валун.
   Оставаясь на нём лежать и приоткрывая глаза, увидел, первым делом, ветви деревьев. Опуская взгляд, я заметил, что вода поменяла цвет на багровый. Причём источник багровый воды – это я. Осматривая тело, я обнаружил то, что повергло меня в ужас: моя правая нога, в районе таза, болтается на сухожилии, окрашивая воду, которая медленно расплывается по течению. Глаза забегали, в голове никак не укладывалось произошедшее. Открыв глаза, я обнаружил себя на складе на ящиках. Это был очередной кошмарный сон. Осмысливать я его не стал, дабы не погружаться вновь в ту ужасную картину. Чтобы хоть как-то отвлечься от сна, я задумался, как будут реагировать на контейнер SK-627 рабочие, которые о нём ещё не знают. И как я буду работать там с больной рукой? И во сколько вообще приеду сегодня домой?
   Спустя некоторое время, ко мне подошёл Камнев.
   – Груз разгружен, сейчас в душ, чуть-чуть отдохнём и к Владимиру Константиновичу пойдём, – сказал он неторопливо и как-то по-другому, не так как обычно.
   – Пойдём. А где Пташкин? – поинтересовался я.
   – Вроде пошёл заранее к бригадиру, я его не спрашивал, и он вообще со мной не разговаривал.
   Я встал и отправился с Игорем в раздевалку, опять через весь склад. Ощущая, что моя правая нога затекла, я чуть-чуть хромая, держа раненую руку в кармане, следовал за Игорем, как выжитый лимон.
   – Слушай, а где ты раньше работал?
   – Был инкассатором, потом ушёл оттуда. Позже устроился охранником местного клуба, проработал там четыре года, а потом начались канители САП с МОН. Местные власти заявились в клуб, в поисках наркоты, по чей-то наводке. Пальба слегка попортила красоту заведения и его закрыли, ну и, конечно, рабочие места тут же пропали. Ну и вот, наконец, склад. Тут уже три с половиной года.
   – А где так здорово накачался?
   – Да то там, то там, а так вечерами после работы хожу в спортзал. И поверь, не зря там провёл почти четверть своей жизни, – с ухмылкой он посмотрел на меня.
   Мы подошли к двери, ведущей в раздевалку, я посмотрел вверх на платформу Владимира Константиновича, он как всегда стоял у окна, и вроде курил сигару. Я кивнул ему головой и вошёл в проём…
   Идя по тёмному коридору, я ориентировался в пространстве по широкой спине Игоря, который шёл впереди. Как только он распахнул дверь в раздевалку, в нос ударил запах пота. Войдя внутрь, Игорь отпустил дверцу, а я по привычке попытался остановить её правой рукой, забыв о своей травме. Стерпев резкую боль в кисти, я вошёл внутрь, прижав к себе беспомощную руку. В раздевалке находилось человек двадцать, как мне показалось на первый взгляд. Кто-то переодевался, кто-то умывался, иные общались друг с другом или просто, сидя, дремали после тяжёлой работы. Я подошёл к своему шкафчику и попытался его открыть, но, как всегда, замок заел на пол оборота. Чтобы провернуть ключ, нажал чуть сильнее, и в руке сразу же возникла резкая боль. Левой кистью проделать такую сложную операцию – отрыть шкафчик – было практически невозможно, и не оставалось ничего другого, как снова и снова делать попытки больной рукой. Камнев, заметив мою возню, помог открыть дверцу шкафчика, и, причём, не зная сложность замка, у него это получилось со второго раза, что уже похвально. Я взял гель и полотенце, и не спеша отправился в душ.
   Зайдя в маленькую свободную кабинку, я повесил полотенце на крючок, а гель для душа поставил на пол. Раздевшись и положив одежду на полку, чтобы не замочить водой, включил вентиль и, запрокинув голову, закрыл глаза. Несколько секунд кран порычал, и затем потекла струя холодной воды. Я даже не ожидал, что температура воды будет настолько низкая, и рефлекторно прижал голову к плечам, сжав левую руку крепко в кулак. Чуть позже она немного нагрелась. Постепенно моё тело расслабилось, и меня стало клонить в сон. Под напором, капли попадали на мою голову и стекали вниз по лицу. Струйка воды на лице разделялась на две: одна падала с носа на пол, другая – с подбородка. Набрав в ладошку немного воды, я брызнул на лицо, чтобы прийти в себя. Подняв флакон, добавил гель в левую руку и растёр по всему телу, отойдя при этом в сторону, чтобы не смыть пену раньше времени. По всей душевой кабинке поплыл душистый и приятный запах. Вдруг я почувствовал, что правая рука немного онемела. Поднеся её ближе к свету и промаргиваясь от воды, я разглядел, что основание большого пальца сильно распухло, а указательный был бледно-синим. Опечалено цокнув языком, я опустил руку, закрыл глаза и, стараясь ни о чём не думать, просто наслаждался водой…
   Через некоторое время, закончив принимать душ и выключая за собой воду, я вышел из душевой кабинки, и принялся вытирать рукой запотевшее зеркало, чтобы хоть как-то себя разглядеть. Полотенце быстро впитывало в себя капли с моего тела. Несмотря на то, что волосы оставались мокрыми, я начал одевать рабочую форму, влажную от пота, которого раньше не замечал. Одежда прилипала к телу и неприятно пахла, что создавало ещё больший дискомфорт.
   Зайдя обратно в раздевалку, я обратил внимание, что людей в ней вдвое больше, чем было до этого. Убирая вещи в шкафчик, всё те же полотенце и гель, я краешком глаза заметил, что рядом сидит Никита Винокуров. Он устало стряхивал с перчаток кусочки льда после разгрузки рыбы. Хотя я не особо с ним общался, и, вообще, признаться честно, то не очень он мне симпатизировал, но сейчас его вид вызывал во мне какую-то жалость. Закрыв шкафчик, я нашёл глазами свободное место и сел на скамейку, чтобы чуть-чуть отдохнуть. Оценивая каждого взглядом, я увидел, что из душа вышел Камнев, в расстегнутом комбинезоне, который спустил до пояса вниз, так, что бретельки висели около колен. От его тела шёл пар, он был явно любителем горячего душа. По телу медленно стекали капли воды, будто он и не вытирался вовсе. Камнев был самым высоким и накаченным среди сотрудников склада, даже если брать охранников. И, конечно, имел большое уважение среди грузчиков, хотя практически ни с кем не общался, игнорируя любые попытки наладить с ним контакт.
   Примерно через три или четыре минуты в раздевалку вошёл Владимир Константинович. Он сел на скамью и несколько раз прокашлялся, явно привлекая к себе внимания. Когда практически все, бросив свои дела, повернулись к нему и замерли, он встал и начал свою речь:
   – Друзья, не расходимся по домам, нам предстоит ещё работа. Я, естественно, понимаю, вы все устали. Но SK-627 – не просто контейнер, его нужно разгрузить нам сегодня же, и лучше побыстрее. За этот груз вы получите вдвое больше, чем платят обычно, успеете быстро – дадут втрое больше. У вас сейчас получасовой перерыв и потом, прошу, в девятый зал, и не подведите меня. Вопросы есть?
   Владимир Константинович вынул чёрную пачку из брюк и достал оттуда новую сигару.
   – Владимир Константинович, – громко начал Никита Винокуров. – Я всё втыкаю, но а если у меня важные дела есть? И тем более кто-то говорил, что разберёмся с рыбой и всё, типа, домой. Груз-то не убежит, может лучше завтра, а? – с добродушной улыбкой закончил Винокуров.
   Лицо бригадира поменялось в ту же секунду, прямо на глазах. Брови поднялись вверх, челюсть вытянулась вперёд, а нос раздулся, при этом вдыхая и выдыхая воздух, точно какой-то насос или клапан.
   – Чёрт тебя унеси, да кто ты такой-то? Груз у него не убежит, – передразнил Владимир Константинович. – Я лично прослежу за работой на SK-627, и кто не соизволит туда прийти, тот может искать себе новую работу. Всем ясно? Чтобы груз был разгружен. А у кого дела есть вне склада, и кто боится куда-то опоздать, тот может начинать разгружать контейнер прямо сейчас, без перерыва! После разгрузки все ко мне в кабинет, нужно поговорить и я отмечу, кто был, – он всех окинул взором и, найдя взглядом того, кто успел его так разозлить, то есть Никиту, лично для него добавил, – всё втыкнул?
   Владимир Константинович резко развернулся и вышел из раздевалки, не дожидаясь ответа и новых вопросов, от злости хлопнув дверью. В помещении продолжалась тишина, все, наверно, обдумывали, что произошло. Тишину нарушил Никита Винокуров:
   – Нет, вы гляньте, ну не придурок, а? – пауза. – Что это вообще за хрень, кто-нибудь растолкует мне, а? – пауза. – Тоже мне, пришёл, свинья, разорался. Неадекватный псих, думает, что пуп земли что ли? Мы ему рабы, а? Он бы заковал нас в цепи и приказал жить тут с замороженной рыбой, – пауза. – Сидит у себя в кабинете, с этой шуры-мурит, – пауза. – Уволит он тут всех, ага, как же, и будет один всё разгружать! – пауза.– Ну что, вы идёте на эту белиберду? – это напоминало больше монолог. Он не ожидал ответов, для него главное, чтобы слова были услышаны.
   Один из рабочих решил ответить на поставленный вопрос словесно обиженного Никиты, чем, видимо, провалил план забастовки.
   – Я иду! Мне деньги нужны. Силы-то ещё дома наберу, а вот деньги сейчас тяжело достать.
   Никита быстро среагировал на эту фразу: одним прыжком он достиг своего шкафчика, распахнул его, взял оттуда свой кошелёк, достал, как показалось, две случайно попавшие купюры и быстрым, даже лучше сказать целеустремленным, шагом направился к своему словесному дуэлянту.
   – Вот твои тяжёлые деньги, – Никита поднял руку с деньгами вверх, над головой незнакомца, тряся ими, как будто играясь с котёнком. – Может, ты мне спляшешь ещё, и я отдам тебе всё. Ну, спляши, ведь силы придут, а?
   Удивлённый и немного напуганный рабочий замялся, и постарался сначала оправдаться:
   – Я сюда пришёл зарабатывать деньги, разгружая контейнеры, и это моя очередная работа, причём с повышенной ставкой. Владимир Константинович мой работодатель и…
   – Ты мне какую-то проститутку напоминаешь, – перебил Никита. – Серьёзно, «мой работодатель», «очередная работа», не так ли, а?
   Незнакомец, подумал, что это уже оскорбление и унижение его чести, толкнул обидчика в грудь. Никита пошатнулся и, не заметив, что за его ногами стоит лавка, перелетел её и упал спиной вниз на кафельную плитку пола. Секунду пролежав на ней, Никита резко вскочил и сразу же ударил незнакомца в лицо, в область подбородка. Но несчастный не растерялся и ответил ударом ничуть не слабее. Оба драчуна схватились за грудки и, чуть поборовшись, упали на пол, где продолжили свою возню. Видимо один из друзей Никиты решил ему помочь и, подскочив к дерущимся, ударил незнакомца в бок ногой. Но не удивительно, что и у избиваемого рядом оказались те, кто мог за него заступиться. Некоторые пытались остановить драку, но каждый раз, участников заварушки становилось все больше.
   Не встревая в разборку, я взглянул на Камнева, который сидел в стороне и будто не замечал потасовку. Заметив, что я смотрю на него, он вяло повернул голову в мою сторону и кинул на меня тяжёлый и усталый взгляд, якобы говоря: «а мне это надо, туда лезть, разбираться?». Но он всё же встал, плюнул на пол и, сделав три шага вперёд, взял одного за шею и сильно дёрнул в сторону. Рабочий улетел (будто плюшевый медведь, брошенный сорванцом) и рухнул на пол, не понимая, что с ним произошло. Он встал и решил продолжить драку, но перед лицом Камнева, сразу остановился и, сделав несколько шагов назад, сел на скамейку. Очередной из дерущихся не заметил того, кто его выдернул из драки, и, развернувшись, ударил Камнева в нос. Удивлённый Игорь взял несчастного за грудки, приподняв его так, что бедолаге пришлось встать на цыпочки, иногда болтаясь ногами в воздухе. И чуть-чуть продержав его в таком нелепом положении, сильно отбросил в сторону шкафчиков. Пролетев, наверно, метра два, рабочий ударился спиной об стену и медленно сполз вниз, кряхтя, оставаясь так и сидеть, в той позе, в которой и приземлился.
   Ещё чуть позже драка вовсе прекратилась, конечно, благодаря силам Камнева. Никиту и его противника растащили по разным углам, чтобы они хоть немного успокоились. Каждый участник потасовки тяжело дышал и рассматривал свои незначительные повреждения, и немного с досадой, а другие со злостью, смотрели на тех, кто был их противником минуту назад. К тому несчастному, который ударил случайно Камнева, подошли двое, видимо его друзья, и помогли подняться.
   – Да, – подумал я, – совсем недавно многие ныли, что у них больше нет сил, но устроить такую потасовку, силы всё же нашлись.
   В раздевалку вошёл Пташкин и, немного удивлённо осматривая всех, явно не понимая, отчего все так странно выглядят, заговорил:
   – Представьте, прошёлся по складу, и знаете, что я заметил? – он сделал небольшую паузу. – Белую машину с красной надписью «САП»! Здесь на складе, как я понял – их заказ! Они будут следить за его разгрузкой.
   Тут вмешался «наш революционер» – Никита Винокуров:
   – Да гори всё синим пламенем! Этот козёл, Владимир Константинович, получается, помогает САП? Интересно, а если МОН узнает, что тут груз саповцев? Мне что-то не хочется нечаянно быть убитым! Я не подойду к SK-627 и на милю! – бросая на каждого взгляд, он замолчал.
   Кто-то из толпы крикнул:
   – Ребята, гляньте, у меня у одного сеть на телефоне не берёт?
   – У меня тоже нет связи, – сказал второй.
   – Странно, ведь тут всегда брала… – ответил третий.
   – Ладно, пойдёмте, покончим с грузом, чьим бы он там не был, и домой пойдём. А то ведёте себя как бабы, – пробурчал Камнев и первый вышел из раздевалки.
   Естественно, никто не стал спорить с Камневым, все просто промолчали. За ним вышла и большая часть рабочих. Остальные ещё, видимо, решали: пойти им на разгрузку SK-627 или нет. Вставая со скамейки и отправляясь к двери, я мимолётно заметил, как Никита что-то обсуждал с несколькими рабочими и явно пытался им что-то доказать.
   Войдя на склад, мы дошли до Южного яруса, где нас ожидала машина САП. Увидев приближающихся рабочих, из машины вышли три человека, в полном вооружении, как будто встречали не рабочих, а опасных заключённых.
   Поднимаясь на верх по лестнице, мы приближались к загадочному SK-627. Наверху, около груза, нас ожидал ещё один военный, который осматривал взглядом каждого, кто проходил мимо него. Дело в том, что в последнее время доверие к САП меняется, народ медленно склоняется в сторону МОН. Поэтому военные должны быть готовы к чему угодно. Может произойти абсолютно всё. Даже взгляды у каждого разные: кто-то смотрит с восхищением и почтением, а кто-то с призрением и готовностью прямо сейчас впиться зубами в шею, и разорвать на мелкие куски с криком и воплем. На месте этого военного, я бы не просто смотрел на каждого проходящего, я снял бы с плеча автомат и, на всякий случай, положил бы палец на курок. Хотя мы лишь рабочие на складе, пожалуй, не стоит наводить на нас автомат.
   Несколько коллег подошли к грузу и стянули с него брезент, затем, отперев замок, открыли двери контейнера. Внутри стояли очень странные ящики. Они не были похожи на все другие, и напоминали чем-то ящики для инструментов. К нам «в гости» шёл Владимир Константинович. Он, медленно и кряхтя, поднимался по лестнице, видимо с каждым разом подъём давался ему всё сложнее, однако его отвратительная улыбка всё ещё держалась на лице. Когда подошёл к нам, он, как и всегда впрочем, откашлялся, а позже сказал:
   – Так, груз очень хрупкий, так что обращайтесь с ним очень аккуратно. Вскоре приедет машина и заберёт, вы, главное, пока что спустите. Ясно? – он снова повернулся и пошагал к военному.
  Камнев свернул брезент и положил чуть подальше, дабы он никому не мешал. Ожидая начала работы, я взглянул ещё раз на Владимира Константиновича. Он, в свою очередь, почти дошёл до военного, но остановился в нескольких шагах, быстро сделал пару прыжков в сторону и вытащил рацию из нагрудного кармана. Из рации послышалось шипенье, чем-то напоминающее слова, я был довольно далеко и не мог разобрать речь. Но Владимир Константинович всё понимал, и с каждой секундой на его лице вырисовывалось отражение ужаса и страха, удивления и паники. Он вначале заикался и запинался, но постепенно, ускоряясь до бормотания, стал кричать в рацию:
   – Ч-чё-чёрт тебя обними, это, нууу…. Ворота закрывай, дурья твоя башка. Не дай им сюда пробраться, слышишь меня, не дай! – бросив рацию на пол, он резво добежал до военного и что-то испуганно стал ему бормотать, к сожалению, этого я тоже не расслышал.
   Военный быстро побежал вниз по ступенькам к машине САП, схватив на бегу автомат, который висел сбоку на ремне.
   Оглянувшись, я заметил, что все рабочие замерли в ожидании объяснений, смотря на Владимира Константиновича. Он, проводив взглядом убегающего саповца, обернулся в сторону контейнера.
   – Остолопы, ну что вы уставились-то? Чёрт вас всех удуши, закрывайте груз быстрее и накройте его брезентом, ну быстрее же. Камнев, Гена, Расул, за мной, быстро, – и он побежал с ними к лестнице.
   Подойдя к краю, и облокотившись на перила верхнего яруса, я стал наблюдать за происходящим. Саповцы стояли около машины, проверяя своё вооружение, один из них пытался что-то передать, но связи не было. По ступенькам бежал бригадир и трое рабочих, отобранных то ли наугад, то ли по какой-то другой выборке. Владимир Константинович давал указания, показывая на западные ворота рукой.
   Признаться честно, я был сильно напуган происходящим, так как первый раз очутился в гуще столкновений САП и МОН.
   Через некоторое время о ворота склада произошёл сильный удар. Гул и звон пронеслись по всему складу, заставив меня присесть и прищуриться от испуга. Скрежет металла о бетон был такой невыносимый, что хотелось куда-то деться подальше отсюда.
   Саповцы забежали за машину, держа на прицеле ворота, а точнее сказать то, что может прорваться на склад. А Камнев и ещё двое рабочих бежали уже в другом направлении, от опасности, не смотря на указания Владимира Константиновича.
   От очередного удара петли одного из углов не выдержали, и ворота резко выгнулись в сторону. Я не мог точно ответить, что было за воротами, и какая сила так могла выбивать их. То ли ворота взрывали, то ли каким-то тараном вышибали, но удары были настолько мощными, что с виду, если пофантазировать, можно сказать, что с другой стороны бьёт какое-то чудище или монстр, но мне было как-то не смешно, и эта мысль исчезла моментально, как и пришла в мою голову.
   Последние петли, что держали ворота, с каждым толчком выгибались. «Если долго мучиться, что-нибудь получится» – и вот ворота уже падали, раскидывая перед собой кучу искр в разные стороны, создавая ужасный грохот, что передать словами просто невозможно. Ворота высотой в пять-семь метров уже лежали на бетоне, как вдруг по ним, на большой скорости, на склад въехал огромный грузовик. Спереди у него была припаяна огромная решётка, стёкла затонированы, из кабины выходили две трубы, которые смолили чёрным дымом вверх, цвет грузовика был серым, а сзади имелось что-то вроде балкона, где находились три или четыре человека. Колёса были с человеческий рост, или даже больше, сама резина была закрыта железным щитом, скорее всего, чтобы в случаи стрельбы защитить шины.
   Саповцы за машиной начали стрельбу по грузовику МОН, но, видимо, попасть в водителя было невозможно из-за сложной конструкции кабины, выстрелы только создавали дополнительный шум в и так ужасной какофонии. Грузовик чуть-чуть изменил свой маршрут и направился прямиком на джип САП. Увидев надвигающуюся опасность, военные побежали в разные стороны от машины. Через мгновение последовал наисильнейший удар в бок джипа, протаранив и протащив его более чем на пять метров. Джип по инерции перевернулся на бок и вылетел с пути грузовика, упав на крышу, оставляя за собой огромное количество маленьких осколков стекла.
   Убегающие саповцы сделали ещё несколько выстрелов по врагу, но явно безрезультатно. На балкончике грузовика показался человек, он, особо не прицеливаясь, произвёл несколько выстрелов по военным, после которых один из саповцев упал на бок. Я точно, конечно, не знал, убит ли военный или просто ранен, надеясь на лучшее, я решил скрыться подобру-поздорову, чтобы не получить пулю от одной из сторон.
   Обернувшись, я обратил внимание, что возле груза уже не было рабочих, все они в панике бежали по ярусу и ступенькам. Лестница вниз была единственным выходом с верхнего яруса, а она выходила как раз туда, где велась перестрелка, так что: бежать или оставаться около груза – каждый выбирал сам.

 - Продолжение 4 главы -